Болевой порог.

[caramelice]

Автор:  BonRibon
Бета:  Das Munchen
Фэндом: Axis Powers Hetalia
Название: Болевой порог
Дисклеймер: не мое да и не надо
Предупреждение: вероятен ООС, хотя старался его избегать. А еще насчет обоснуя: хрен вам, имел я его, нет!
Рейтинг: PG-15
Пейринг: Россия/Англия
Жанр: драма, ангст.
Саммари: Когда уже нету сил держать все в себе и молчать.
От автора: спасибо большое любимому Дойце-брату. Люблю тебя <3
Написано для всех шипперов данного пейринга. Этот фик мне дорог. Может потому, что моих чувств тут даже больше, чем просто выдумки.
Не обязательно, конечно, но очень желательно читать вот под эту песню.
Serj Tankian - Saving Us
И да. Прочитали - откомментируйте, пожалуйста. Важно знать ваше мнение.

Зал бы абсолютно пуст. Тускло горела лампочка над одним из столов прямо в центре, освещая лица двух молодых мужчин. Они сидели друг напротив друга. На столе перед ними стояла почти пустая бутылка водки и две стопки. На полу – разбитая бутылка виски. Тихий скрип от покачивания лампочки, отдаленный шум машин с улицы – это все, что нарушало жуткую, пробирающую до костей тишину.
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Раздраженный взгляд изумрудно-зеленых глаз и холодный взгляд аметистовых. Артур был рассержен, взбешен, не понимал, чего от него хочет этот русский. Внешне спокойный, неподвижный Иван едва сдерживался, чтобы не разнести все вокруг в щепки. Кажется, британец не видел в его глазах этого огня, а может, не хотел видеть. Он пошевелился, закидывая ногу на ногу, от чего стул протяжно заскрипел. Неприятный звук отразился от голых стен, заставляя русского едва заметно поморщиться. А Кекрлэнд только усмехнулся, глядя на него.
- Ты странно сегодня выглядишь, Брагинский, - произнес он хрипловатым голосом.
Мужчина и бровью не повел.
- Неужели так заметно? – в голосе столько же холода, сколько и в глазах. А нотка раздражения, так явно прозвучавшая в этих словах, вызвала у Артура новую усмешку.
- Конечно, - он лениво размял ладонью шею и уперся локтем в спинку стула, вновь издавшего противный скрипящий звук.
Он делал вид, что расслаблен. Однако можно было заметить, что на самом деле он напряжен, очень напряжен. Его не устраивала эта ситуация и эта атмосфера. Слишком угнетающе.
- Рашка, - поморщился он, прикрыв глаза. – Да что вообще творится, а?
- Спроси у себя.
Артур замолк, серьезно посмотрев на собеседника. Кажется, атмосфера накалялась, и на лице британца изобразилось наигранное недоумение. Он отвел взгляд, стараясь сосредоточиться, медленно и как-то безучастно оглядел зал. Осколки от стеклянной бутылки поблескивали на полу, отражая тусклый свет от лампы, рядом прямо на полу валялись какие-то газеты. Время текло неспешно и как-то лениво. Одновременно с этим в воздухе явно росло напряжение.
- Тупой русский, объясни ты мне уже… – раздраженно начал Артур, вскидывая на Ивана горящие злобой глаза и замолчал.
По телу электрическим разрядом прошла дрожь, его передернуло, когда он вновь столкнулся со взглядом этих глаз. Иван медленно поднялся со своего места и, обогнув небольшой круглый стол, остановился прямо перед британцем, глядя на него сверху вниз. Артуру показалось, что он разучился дышать. А русский поднес холодную ладонь к его лицу.
- Брагинский, что…
Иван поморщился и, схватив Керклэнда за ворот его безупречно-белой рубашки, одним рывком поднял его, подтянув к себе и склонившись к самому лицу.
Зеленые глаза расширились в изумлении, дыхание стало тихим и сбивчивым как у запуганного зверька. Он не знал, как себя повести, что сделать. Его заворожили вспыхнувшие гневом аметистовые омуты, такие пугающие и одновременно до умопомрачения притягательные. Сердце стучало в рваном ритме, выдавая его волнение. Россия был совсем не похож на обычного себя.
- Почему ты не хочешь открыться мне? – низким, хриплым голосом произнес русский, не отрывая пронизывающего взгляда от Артура.
Керклэнд вздрогнул и будто очнулся ото сна. Лицо исказилось от вмиг нахлынувшей злости.
- Чего ты несешь? – сквозь зубы спросил он.
Теперь и Англия был зол. Их лица так близко, у обоих в глазах читался гнев, раздражение. Весь хмель сразу как рукой сняло. Артур неожиданно ясно осознал свое положение и резко вырвался из рук Ивана. Отступив на шаг, он продолжал буравить мужчину взглядом, будто если он отвернется хоть на секунду, Брагинский вновь набросится на него. Но тот не двигался, спокойно опустив руки.
- Не делай вид, что не понимаешь, - русский еще раз окинул взглядом Артура и повернулся к нему спиной, подхватив початую бутылку водки.
Британец всматривался в его высокую, освещенную тусклым светом, фигуру. Его одновременно отталкивало и влекло к этому человеку. Переборов внезапно вспыхнувшее желание подойти к нему, Артур наоборот сделал шаг назад, исчезнув из полоски света от запыленной лампочки. А Брагинский тем временем молча налил жгучий напиток в рюмку и залпом выпил, чуть скривившись.
Вновь повисла тишина. Иван, ссутулившись, уперся руками в стол, а Артур напряженно следил за ним из тени, силясь угадать, что же будет дальше.
- Зачем? – тихо начал Иван, а британец подался вперед, чтобы услышать. – Зачем мы делаем это? Зачем рвем друг друга на части? – он повернулся к Артуру.
Шаг. Другой. Сократив расстояние между ними до полушага, он остановился. Англия почувствовал резкий запах водки и поморщился.
- Зачем? – тихо повторил Россия, сверкнув глазами.
- Зачем, спрашиваешь, - Артур не двигался, хотя желание оттолкнуть русского от себя было очень велико.
Он хотел сказать что-то еще, но не сказал. Вместо этого он схватил Ивана за шарф и чуть склонил его к себе. Кривая усмешка исказила его бледное лицо, а Россия смотрел скорее выжидающе.
- Брагинский, - прошипел Артур. – Я никак не могу понять, что тебя не устраивает. Тебе что-то не нравится? А тебе не кажется, что ты просишь слишком многого? – в глазах вновь мелькнула ярость. – Чего тебе нужно от меня? Ты хочешь, чтобы я стал для тебя влюбленной дурочкой? Хлопотливой женушкой? Кажется, ты совсем охренел в своей гребаной России! - в конце британец даже сорвался на крик.
Резкий толчок, неожиданное головокружение. Артур еще не успел прийти в себя после удара спиной, а сильная рука Ивана уже надавливала на его горло, вновь прижимая к стене. Англия вцепился в нее, захрипев, но Иван и не подумал ослабить хватку.
- Ты просто не понимаешь, как это больно, - прошептал он, склонившись к его уху. – И вряд ли когда-нибудь поймешь. Меня безбожно тянет к тебе и это ужасно, потому что я не знаю, как к этому относишься ты. Сначала я не думал об этом. Но чем дальше, тем больше беспокоился, сомневался. Знаешь, ведь я не ледяная глыба, - он усмехнулся. – Мне тоже нужно внимание.
У Артура перехватило дыхание, он перестал дергаться, пальцы безвольно разжались.
- Знаешь, как это неприятно… Меня будто разрывает что-то изнутри. И в этом виноват ты, - сделав акцент на последнем слове, Иван резко развернул британца и прижал его к стене уже грудью.
- Брагинский, черт, - выдохнул Керклэнд, не ожидавший такого поворота.
- Что-то не так? – тихо спросил Иван, опаляя горячим дыханием шею британца, почти касаясь кожи холодными губами.
Артур почувствовал, что коленки у него будто подкосились, а по телу прошлась дрожь. Он откинул голову, не в силах сопротивляться сильным рукам, чарующему низкому голосу. Туманящийся разум, однако, отказывался принимать эту ситуацию. Пока все внутри горело от прикосновений, пока губы блуждали по нежной коже, а дыхание сбилось окончательно, заставляя британца ловить ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба, он, может даже против воли, повторял, постоянно сбиваясь и едва сдерживая тихие стоны наслаждения:
- Что ты делаешь, идиот… Перестань… - он прикусил губу, мысли окончательно смешались, Артур и сам не заметил, как перешел на родной английский. – Stop it, you bastard. Don’t… I kill you, I swear...
Когда он уже готов был плюнуть на все, чтобы лишь чувствовать тепло этого мужчины рядом с собой, его ласки, Россия последний раз поцеловал его в мочку уха и сделал шаг назад. Англия прижался лбом к холодной стене, едва держась на ногах и пока не понимая, что происходит. А Иван, ни слова больше не говоря, спокойно ушел из зала, тихо прикрыв за собой дверь.
И вновь эта ужасная тишина, давящая на нервы и слух. Она прерывалась только тяжелым, напряженным дыханием, будто обезумевшего от желания британца. Он был неподвижен, только плечи слегка подрагивали. После долгих, растянувшихся, будто в века, минут он зажмурился и, прошипев что-то на английском, бессильно ударил кулаком по стене, опускаясь на колени. Он весь дрожал, кусая губы почти до крови. Этот русский знал, как довести до истерики. Однако сейчас он, кажется, наконец смог донести свои чувства
– словами и делом.