"Lady, if you don't find a rabbit with lipstick amusing, you and I have nothing to say to each other" © Bugs Bunny
Надо бы написать пост, да.
А дальше будет ОЧЕНЬ много слов. Я предупредил.Ни за что бы не подумал, что еду я, фактически, в армию. Меня встретил родной, мы немного погуляли, зашли в советское кафе и направились искать учебный центр ВМА в Красном Селе. Идти там не мало, но мы всё-таки добрались. На КПП нас очень резко разлучили, и тогда я смутно начал понимать, что приехал не на курорт и не в лагерь, а на учения. И особенно резко понял, что если поступлю, то увижу родных, близких и друзей только в феврале. Солдат повёл меня и ещё несколько девушек в какой-то домик, где нас регистрировали. Оказалось, что девушек приехало 160. А мест всего 20.
Учебный центр занимает огромную территорию. Представьте себе лес на несколько гектаров, иссечённый дорогами для машин с редкими летними домиками, зданиями военно-врачебной комиссии, столовой и местом обитания солдатов. А перед столовой - плац, где мы впоследствии учились маршировать и ходить строем. Но это я забежал вперёд.
Нас распределили по ротам и взводам. Я оказался в 10 роте, 20 взводе, меня и ещё тридцать девушек поселили в 15 кубрик, то есть, маленький летний домик, в котором всегда холодно и сыро. По бокам в нём стояло 16 двухэтажных железных коек, по 8 с каждой стороны, между ними старые тумбочки. Две розетки и два зеркала у входа, окна даже не из стекла, а из какой-то ткани. Потом мы ещё притащили стол, чтобы на нём писать. Койки были сдвинуты по две, так что получалась такая двухспальная двухэтажная кровать. Я спал рядом с высокой и улыбчивой шатенкой - Полиной Бастан, которая приехала из Оренбурга.
Наш кубрик был пограничным - то есть, на нас заканчивалась территория, на которой жили девушки, проходила красная лента и начиналась мужская территория. Я ещё не сказал? Парням и девушкам было строго запрещено даже смотреть друг на друга. А тех, кто переходит на чужую территорию, просто отчисляли. Не знаю, в этом ли причина или в чём-то ещё, но наш кубрик оказался самым недисциплинированным, самым громогласным, но самым дружным и весёлым. За три дня мы уже стали как одна семья.
Нашей старшиной была Саша Латыпова, девушка с Краснодарского края. Милая, энергичная и дружелюбная. Алина и Лейсан - им обеим 21 год - стали нам словно родные матери. Юля Александрович - просто чудо, невероятно смешной и забавный человек, хотя вела себя всегда очень флегматично. Аня из Ярославской области и Кристина из Калининграда явно были не для этого места. Одна с накладными ногтями, другая с накладными ресницами, манерные и немного пафосные - они были отличными подругами, но, признаться, довольно забавными солдатами. Аня Захарова и Маша из Владимира вызывали у меня очень тёплые чувства, потому как обе тихие, милые, спокойные, а Маша ещё и внешне очень симпатичная. Она, кстати, очень похожа на Эмбер из Доктора Хауса. Тася - немка, которая всего 4 года живёт в России. Очарование со зверским акцентом, которое 10 лет занималось борьбой без правил и запомнилось нам своим юмором, произношением и желанием убить всех неугодных табуреткой.
Нас ещё было много, но вот эти люди мне были более всего приятны и больше всего мне было жаль расставаться именно с ними.
В первый день было очень тяжело. Мы все набрали лёгкой одежды и ждали чего-то несложного и простого, но оказалось совсем иначе. Нас заселили в кубрики и повели в "баню". Эту баню мы на всю жизнь запомним. На самом деле это оказались просто соединённые между собой большие палатки - в одной раздеваешься, а в другой находятся 6 душевых с тёплой водой. Вот и всё. Потом нас повели на ужин, и я дал себе обещание не есть то, что там давали. Не ел.
После нам пришлось тащить на себе по 25-30 кг, а именно: матрасы, два шерстяных одеяла, подушки и постельное бельё. Все падали по много раз, пока прошли эти полтора километра до кубриков. Ещё одна прелесть Учебного центра - всё расположено на километровых расстояниях.
Ночью все замёрзли. А в 6.30 прозвучал звучный крик "Рота, подъем!" И начался второй круг ада.
Первые два дня мы привыкали. И это было очень тяжело, серьёзно. Многие уезжали по собственному желанию, из наших уехало только двое, и нас осталось 29. Мы были самым большим кубриком по количеству человек. Наверное, все остальные терпели и сдружились очень быстро, поэтому не уезжали.
Мы ходили строем, смеялись над произношением одного солдата, учили устав и скучали по дому. Долго ругались на тему того, что тёплый душ только три раза в неделю, всё остальное время - ледяная вода. Туалеты - дырки в полу, отделённые друг от друга небольшими перегородками. Но со временем мы привыкли и научились относиться ко всему с юмором. А после встречи с родными в воскресенье все и вовсе как-то взбодрились. И я тоже, я снова начал улыбаться благодаря этим неполным двум часам с Артуром. Жаль только, что не наедине, хотя на нас всё равно косо поглядывали, когда мы обнимались~
У нас было три прапорщика, все женщины. Людмила, Евгеша и Ириша. Людмила нас первая встретила, была одновременно самой строгой и самой улыбчивой. Евгеша сначала показалась нам тираном, но потом мы поняли, что всё не так. Особенно после того, как она за нас волновалась на физ подготовке и обнимала тех, кто не прошёл... Ириша - старший прапорщик - так же показалась нам на первых парах просто мегерой. Но нет, нет! Очень добрая и милая женщина же. В общем, нам с ними повезло. По правилам, в дневное время нельзя было сидеть и тем более лежать на койках, только сидеть на табуретках, нельзя было пользоваться мобильными, иметь при себе еду и так далее. Но они на всё это закрывали глаза, за что им огромное спасибо.
О Боже, чего стоили те моменты, когда Маргоша носилась по кубрику, размахивала палкой колбасы и вопрошала: "Ну девки, ну кто колбасу будет есть, испортится же!" или когда мы сидели на табуретках и, не соврать, весь день ржали как припадочные. Именно Ржали с большой буквы, у нас вызывала истерику любая мелочь! Потом мы с Сашкой вышли прогуляться, чтобы хоть как-то придти в себя, но нам в спину послышался свист парней, а потом догнали и все остальные девки, и в результате в кубрик мы возвращались едва-едва, держась друг за друга и хохоча в голос, сгибаясь пополам и посылая парням воздушные поцелуи, пока никто из старших не видел. Они сразу засмущались и попрятались, а потом осмелели и начали переходить на нашу территорию. В итоге все были отчислены и шугались нас, потому что мы потом обсуждали, какими станем бой-бабами, как будем хватать понравившихся и закидывать на плечо и тэдэ. После того, как Ириша нам сказала, что всё было слышно на улице, мы вновь стали неудержимо смеяться, хватаясь за животы и падая на свои койки.
С понедельника у нас появились дежурные и дневальные. Кто-то дежурил по ночам и познакомился с солдатом Васей, который ночью топил сушилку для вещей. И как-то раз мы все подлетели к этой дамочке - Зарине - и начали уговаривать её, чтобы она попросила Васю купить нам сгущёнку и шоколад.
- Неужели ради боевых подруг ты не можешь отдаться за банку сгущёнки? - сказала Полина, и все попадали с кроватей от смеха.
Нет, это всё-таки было весело. Это всё-таки было здорово. Наверное, я бы даже остался там, если бы меня приняли. Потому что солдатские дни - это одновременно тяжело и очень весело. И это так запоминается! Для нас неделя тянулась как месяц, и столько всего было, что я не смогу передать словами. Мне кажется, это многим стоит пройти. Обязательно, потому как только в таких условиях многое узнаёшь и понимаешь.
Но когда после физ подготовки почти весь кубрик уезжал, мы плакали навзрыд не из-за того, что не поступили. Из-за того, что жалко было расставаться. Я точно знаю, что мы были лучшими. И прапорщики так считали, и любили нас больше всего. 29 оторв, у каждой свой характер, у каждой свои предпочтения, все такие разные, но такие дружные! Такие весёлые! Только мы могли так справиться со всеми внешними раздражителями, почти шутя. И это очень здорово. Когда мы разъезжались, это были искренние слёзы, искренние крепкие объятья. Мы всё это запомним, точно.
Не просто быть собой,
Когда шагает строй!
Когда шагает строй!
А дальше будет ОЧЕНЬ много слов. Я предупредил.Ни за что бы не подумал, что еду я, фактически, в армию. Меня встретил родной, мы немного погуляли, зашли в советское кафе и направились искать учебный центр ВМА в Красном Селе. Идти там не мало, но мы всё-таки добрались. На КПП нас очень резко разлучили, и тогда я смутно начал понимать, что приехал не на курорт и не в лагерь, а на учения. И особенно резко понял, что если поступлю, то увижу родных, близких и друзей только в феврале. Солдат повёл меня и ещё несколько девушек в какой-то домик, где нас регистрировали. Оказалось, что девушек приехало 160. А мест всего 20.
На стыках рельсов путь,
В виски вбивает пульс!
В виски вбивает пульс!
Учебный центр занимает огромную территорию. Представьте себе лес на несколько гектаров, иссечённый дорогами для машин с редкими летними домиками, зданиями военно-врачебной комиссии, столовой и местом обитания солдатов. А перед столовой - плац, где мы впоследствии учились маршировать и ходить строем. Но это я забежал вперёд.
Здесь не то, что на гражданке,
На какой-нибудь гражданке.
Жизнь снаружи и с изнанки,
Сам, попробуй, изучи!
Для печали нет причин.
На какой-нибудь гражданке.
Жизнь снаружи и с изнанки,
Сам, попробуй, изучи!
Для печали нет причин.
Нас распределили по ротам и взводам. Я оказался в 10 роте, 20 взводе, меня и ещё тридцать девушек поселили в 15 кубрик, то есть, маленький летний домик, в котором всегда холодно и сыро. По бокам в нём стояло 16 двухэтажных железных коек, по 8 с каждой стороны, между ними старые тумбочки. Две розетки и два зеркала у входа, окна даже не из стекла, а из какой-то ткани. Потом мы ещё притащили стол, чтобы на нём писать. Койки были сдвинуты по две, так что получалась такая двухспальная двухэтажная кровать. Я спал рядом с высокой и улыбчивой шатенкой - Полиной Бастан, которая приехала из Оренбурга.
Наш кубрик был пограничным - то есть, на нас заканчивалась территория, на которой жили девушки, проходила красная лента и начиналась мужская территория. Я ещё не сказал? Парням и девушкам было строго запрещено даже смотреть друг на друга. А тех, кто переходит на чужую территорию, просто отчисляли. Не знаю, в этом ли причина или в чём-то ещё, но наш кубрик оказался самым недисциплинированным, самым громогласным, но самым дружным и весёлым. За три дня мы уже стали как одна семья.
Нашей старшиной была Саша Латыпова, девушка с Краснодарского края. Милая, энергичная и дружелюбная. Алина и Лейсан - им обеим 21 год - стали нам словно родные матери. Юля Александрович - просто чудо, невероятно смешной и забавный человек, хотя вела себя всегда очень флегматично. Аня из Ярославской области и Кристина из Калининграда явно были не для этого места. Одна с накладными ногтями, другая с накладными ресницами, манерные и немного пафосные - они были отличными подругами, но, признаться, довольно забавными солдатами. Аня Захарова и Маша из Владимира вызывали у меня очень тёплые чувства, потому как обе тихие, милые, спокойные, а Маша ещё и внешне очень симпатичная. Она, кстати, очень похожа на Эмбер из Доктора Хауса. Тася - немка, которая всего 4 года живёт в России. Очарование со зверским акцентом, которое 10 лет занималось борьбой без правил и запомнилось нам своим юмором, произношением и желанием убить всех неугодных табуреткой.
Нас ещё было много, но вот эти люди мне были более всего приятны и больше всего мне было жаль расставаться именно с ними.
Ты поймешь, как будет нужно,
Где предательство, где дружба.
Где карьера, а где служба,
И как сердце безоружно!
Где предательство, где дружба.
Где карьера, а где служба,
И как сердце безоружно!
В первый день было очень тяжело. Мы все набрали лёгкой одежды и ждали чего-то несложного и простого, но оказалось совсем иначе. Нас заселили в кубрики и повели в "баню". Эту баню мы на всю жизнь запомним. На самом деле это оказались просто соединённые между собой большие палатки - в одной раздеваешься, а в другой находятся 6 душевых с тёплой водой. Вот и всё. Потом нас повели на ужин, и я дал себе обещание не есть то, что там давали. Не ел.
После нам пришлось тащить на себе по 25-30 кг, а именно: матрасы, два шерстяных одеяла, подушки и постельное бельё. Все падали по много раз, пока прошли эти полтора километра до кубриков. Ещё одна прелесть Учебного центра - всё расположено на километровых расстояниях.
Ночью все замёрзли. А в 6.30 прозвучал звучный крик "Рота, подъем!" И начался второй круг ада.
Где-то течет река,
Где-то дом, где все ждут нас назад.
Это - не грусть. Слегка
Просто ветер щекочет глаза.
Где-то дом, где все ждут нас назад.
Это - не грусть. Слегка
Просто ветер щекочет глаза.
Первые два дня мы привыкали. И это было очень тяжело, серьёзно. Многие уезжали по собственному желанию, из наших уехало только двое, и нас осталось 29. Мы были самым большим кубриком по количеству человек. Наверное, все остальные терпели и сдружились очень быстро, поэтому не уезжали.
Мы ходили строем, смеялись над произношением одного солдата, учили устав и скучали по дому. Долго ругались на тему того, что тёплый душ только три раза в неделю, всё остальное время - ледяная вода. Туалеты - дырки в полу, отделённые друг от друга небольшими перегородками. Но со временем мы привыкли и научились относиться ко всему с юмором. А после встречи с родными в воскресенье все и вовсе как-то взбодрились. И я тоже, я снова начал улыбаться благодаря этим неполным двум часам с Артуром. Жаль только, что не наедине, хотя на нас всё равно косо поглядывали, когда мы обнимались~
У нас было три прапорщика, все женщины. Людмила, Евгеша и Ириша. Людмила нас первая встретила, была одновременно самой строгой и самой улыбчивой. Евгеша сначала показалась нам тираном, но потом мы поняли, что всё не так. Особенно после того, как она за нас волновалась на физ подготовке и обнимала тех, кто не прошёл... Ириша - старший прапорщик - так же показалась нам на первых парах просто мегерой. Но нет, нет! Очень добрая и милая женщина же. В общем, нам с ними повезло. По правилам, в дневное время нельзя было сидеть и тем более лежать на койках, только сидеть на табуретках, нельзя было пользоваться мобильными, иметь при себе еду и так далее. Но они на всё это закрывали глаза, за что им огромное спасибо.
Шаг вперед - и два назад,
Кто бы знал, чему я рад?
Просто сбросил я печаль,
Словно голову с плеча.
Кто бы знал, чему я рад?
Просто сбросил я печаль,
Словно голову с плеча.
О Боже, чего стоили те моменты, когда Маргоша носилась по кубрику, размахивала палкой колбасы и вопрошала: "Ну девки, ну кто колбасу будет есть, испортится же!" или когда мы сидели на табуретках и, не соврать, весь день ржали как припадочные. Именно Ржали с большой буквы, у нас вызывала истерику любая мелочь! Потом мы с Сашкой вышли прогуляться, чтобы хоть как-то придти в себя, но нам в спину послышался свист парней, а потом догнали и все остальные девки, и в результате в кубрик мы возвращались едва-едва, держась друг за друга и хохоча в голос, сгибаясь пополам и посылая парням воздушные поцелуи, пока никто из старших не видел. Они сразу засмущались и попрятались, а потом осмелели и начали переходить на нашу территорию. В итоге все были отчислены и шугались нас, потому что мы потом обсуждали, какими станем бой-бабами, как будем хватать понравившихся и закидывать на плечо и тэдэ. После того, как Ириша нам сказала, что всё было слышно на улице, мы вновь стали неудержимо смеяться, хватаясь за животы и падая на свои койки.
С понедельника у нас появились дежурные и дневальные. Кто-то дежурил по ночам и познакомился с солдатом Васей, который ночью топил сушилку для вещей. И как-то раз мы все подлетели к этой дамочке - Зарине - и начали уговаривать её, чтобы она попросила Васю купить нам сгущёнку и шоколад.
- Неужели ради боевых подруг ты не можешь отдаться за банку сгущёнки? - сказала Полина, и все попадали с кроватей от смеха.
Только сердце птицей бьётся,
И ликует, и смеётся,
И ему не удается
Под конвоем петь в груди!
Знать бы, что там впереди...
И ликует, и смеётся,
И ему не удается
Под конвоем петь в груди!
Знать бы, что там впереди...
Нет, это всё-таки было весело. Это всё-таки было здорово. Наверное, я бы даже остался там, если бы меня приняли. Потому что солдатские дни - это одновременно тяжело и очень весело. И это так запоминается! Для нас неделя тянулась как месяц, и столько всего было, что я не смогу передать словами. Мне кажется, это многим стоит пройти. Обязательно, потому как только в таких условиях многое узнаёшь и понимаешь.
Но когда после физ подготовки почти весь кубрик уезжал, мы плакали навзрыд не из-за того, что не поступили. Из-за того, что жалко было расставаться. Я точно знаю, что мы были лучшими. И прапорщики так считали, и любили нас больше всего. 29 оторв, у каждой свой характер, у каждой свои предпочтения, все такие разные, но такие дружные! Такие весёлые! Только мы могли так справиться со всеми внешними раздражителями, почти шутя. И это очень здорово. Когда мы разъезжались, это были искренние слёзы, искренние крепкие объятья. Мы всё это запомним, точно.
Как обманчива наружность,
Сколько звезд, и сколько лычек,
Сколько лиц, личин, обличий,
И как мало в нас различий...
Сколько звезд, и сколько лычек,
Сколько лиц, личин, обличий,
И как мало в нас различий...
@темы: мысли вслух, бытовуха, суровая правда жизни, есть что вспомнить, приключения на свои вторые 90, глянь-ка, ебануться-не очнуться, радуемся-радуемся, Don’t be fancy, just get dancey, life, it's love, inside